мне никогда не было сложно смириться с собственным бессилием перед судьбой. честно, наверное, из-за того что у мамы был религиозный период, когда я была подростком, все эти байки про смирение очень четко и понятно уложены в моей голове. если ничего нельзя сделать — я не буду пытаться. но это только в случае, если правда ничего невозможно изменить.
два дня назад усыпили кошку. у меня был выходной, но я с мамой не поехала. сидела у себя дома, спрятавшись от всех этих эмоций. масяня умерла почти в 19 лет. почти догнала тебя. это настолько большой срок для кошки, что смерть, наверное, не должна восприниматься тяжело. если честно, она и не тяжелая.
сложно думать про смерть. наверное, я просто не могу еще смириться с тем, что она рано или поздно нас всех настигнет. это тяжело. прощаться очень тяжело. всю жизнь бежишь куда-то, а потом оказывается, чтоб бежать, на самом деле, некуда. и конечной точки нет.
мама в восторге от эвтаназии. я звонила ей в тот день, она сидела в кабинете врача и сказала:
— сижу с масяней, она остывает.
мама, как человек искусства, всегда умеет подобрать слова, которые разбивают что-то внутри.
несмотря на то, что я знаю, что у кошки был хороший день: мама кормила ее рыбными консервами, а потом повезла в лес гулять. и старушка ходила по травке, сливалась с природой и медитировала. все равно нелегко отпускать. после твой смерти каждая последующая, даже если это животное, ощущается атомным взрывом.
девочка с которой я работала в кофейне недавно похоронила своего молодого человека. мы очень мало общаемся, но я слежу за ее телеграмом. она переживает это не так как я. совсем не так. наверное, и мы люди разные, и вы. единственное, что я поняла, читая ее посты — все-такие невозможно смириться со смертью любимого человека. просто невозможно. невыносимо. с годами, наверное, чуть легче становится. потому что уже устаешь гонять в голове все свое прошлое. и заставляешь себя двигаться дальше, потому что не двигаться невозможно.
в любом случае, вилле вало был прав, в мире есть только любовь и смерть, а все остальное — кожура. и мы все застряли между этими чувствами.

весь драматизм смерти исходит из того, что смерть - это, на самом деле, прощание навсегда. исчезновение оболочки. когда смотришь на труп близкого существа, у тебя нет эффекта зловещей долины. это забавный факт. позавчера мой кот умер у меня на руках. это случилось вечером, примерно в 7 с небольшим. я спала на своей детской кровати в квартире моих родителей, мучаясь от ужасного, просто кошмарного похмелья. меня тошнило. я разбирала рабочую почту, потом спала, ходила в туалет блевать, пила воду. потом услышала, что мама с кухни кричит папе: «иди сюда скорее, кажется, кот умирает. мне страшно». потом я спросила ее - почему она не позвала меня, почему позвала именно папу. а она сказала, что так испугалась в тот момент, что забыла как меня зовут.
тиша ужасно болел последний месяц. он ослаб, его тошнило, если мы давали ему слишком много детского питания из шприца. мама колола ему обезболивающие. я ночевала с ним, переодически приходя к родителям. укладывала его на пеленку в угол, где он обычно спал, когда еще мог сам залезать на мою кровать. он уже не мурчал, хотя раньше это было вечный фоновый шум всех моих детских ночей. невозможный звук, который пробивался через любую музыку. мой фоновый шум. засыпая, я всегда держала его за лапки, они со временем становились все холоднее - кровь, наверное, плохо доходила до пальчиков или что-то такое. хотя обычно, когда мы спали вместе - примерно всю мою жизнь - он был горячий, словно маленькая печка.
короче, мама позвала нас в свою мастерскую. она склонилась над диваном, где лежал кот. он немного кричал, и его били судороги. я легонько взяла его за задние лапки. они были очень бледные и ледяные. он тяжело дышал и выгибался, мы все гладили его. я положила руку ему на живот - не знаю почувствовал он мое присутствие или нет. потом он крикнул в последний раз, дернулся и затих. я не увидела, что жизнь из него ушла. и мы какое-то время, наверное, от шока, не могли понять - жив он еще или нет. я пыталась прощупать пульс на шее, но у котов все не так устроено. через пару минут мама закрыла ему глаза. это было так странно, потому что, когда я держала его - он был такой теплый, но уже очевидно не дышал. мы завернули его в мое детское одеяло, убрали в коробку и вызвали такси. я почистила зубы, вытерла косметику, оставшуюся с ночи, надела какие-то первые попавшиеся шмотки, вышла на улицу с этой коробкой. коробка была такая лёгкая, невесомая. мы загрузили ее на заднее сидение - между мной и мамой. и я всю поездку до клиники держала на ней руку и плакала тихонечко. мама очень оживлено болтала с таксистом. она сама его разговорила зачем-то. наверное, от ужаса.
клиника, где лечили кота, выглядела не очень хорошо. это старое здание на нашем бывшем районе, мы водили кота туда всю его жизнь. с самого рождения. я не была в ней уже очень много лет, поэтому ее коридор отдаленно нагнал ностальгии. мама оставила меня сидеть в коридоре, а сама ушла решать что-то с документами. я не решилась заглянуть в коробку, просто поставила ее рядом с собой. смотрела на нее. мы с тишкой долго сидели там. я плакала, хотя очень пыталась сдержаться, чтобы не напугать людей вокруг. а рядом ходили собачки и кошечки в переносках. со стойки респешна вышла молодая медсестра (или как там это называется у ветеринаров) и спросила меня, указывая на коробку:
— это тиша?
— да
— а сколько он весит?
— эээ
— ой, извините! сколько он весиЛ?
меня это почему-то очень насмешило.
кремировать кота стоит 3 тысячи рублей. и, на самом деле, это очень быстрая процедура. мгновенная. если доплатить еще 500 - его сожгут одного, а прах отдадут тебе. мы не стали, выбрали общую кремацию. естественно, не из соображений экономии. просто, наверное, нет смысла забирать себе прах. общая кремация - это значит, что его в течение трех суток сожгут с другими мертвыми животными.
время так медленно тянулось, когда мы сидели там с этой коробкой. и я все плакала и думала, что этой мой кот. мой кот. мой кот.
тиша всегда был именно моим котом. наша старшая кошка родила его ( и еще пять котят) на нашей старой квартире. это был, кажется, 2005 год. лето. я была маленькая, но очень хорошо помню всех котят. помню, как моя старшая сестра и ее парень (тогда еще не муж) ходили пристраивать их в переход. не так сложно, на самом деле, пристроить котят. они были хорошенькие и крошечные. жили у нас на кухне огромной оравой. это такое счастье, когда ты ребенок и у тебя дома много котят - вы не представляете. когда детишки подросли - мы пристроили всех очень быстро, но тишку никто не хотел забирать. я помню, что моя сестра, после очередной вылазки в переход, принесла его, спящего в ее идиотской радужной шапке-ушанке. и помню как он выглядывал из нее. сонный и крошечный. в итоге, мы оставили его себе. тишка был спокойный, ласковый и очень меня любил. у этого нет объяснений. просто он почему-то выбрал меня. наверное, как собрата по разуму. так и получилось, что мы росли вместе. спали вместе, ели вместе, играли вместе. все делали вместе. и всегда, большую часть моей жизни, кот был в шаговой доступности, где-то рядом. обычно он спал на нашем огромном мониторе от компа, а потом растолстел и перестал на нем помещаться, но все равно забирался туда. чтобы быть поближе ко мне, когда я играю в шарарам или смотрю клипы всяких эмо-групп. он правда очень сильно меня любил. даже когда я маленькая подстригла ему усы. тосковал, когда я съезжала и всегда-всегда спал на моей кровати. даже когда меня не было дома месяцами. мама говорила, что он скучает и ждёт. и успокаивается, если чувствует мой запах. я всегда играла с ним руками и ласково говорила: «ты мой кот». со временем, он уже выучил эти слова и интонацию, и реагировал на них. я знала, что он очень сильно меня любил. это был мой кот.
когда пришел время прощаться - я была совсем не готова. и даже не поняла что случилось. девушка-медсестра подошла ко мне, и сказала:
— ну что, давайте его сюда. коробку будете забирать?
— что? коробку? нет, зачем она мне, - я немного рассмеялась.
— ну мало ли. иногда забирают.
я отдала ей коробку. и она ее унесла. это было наше прощание. какое-то непонятное, скомканное. я была в такой прострации, что ничего не поняла. смотрела как она спускается по лестнице с ним. с моим лучшим другом, с моим котом. с моим котом. и потом мы ушли. я все это время плакала. по телевизору на ресепшене шёл какой-то советский фильм с дурацкими веселыми песенками. я потом долго думала о том, что надо было его открыть и поцеловать на прощание, а потом поняла, что - к лучшему. хорошо, что не открыла. я не помню его мёртвым и холодными. помню теплым и тяжеленьким. теплым-теплым, словно печка.

я кладу голову парню-маньяку на макушку, и мы сидим неподвижно, глядя в мониторы. на улице ужасный весенний ливень, поэтому у него мокрые волосы. я так сильно по нему скучала, оказывается. как только эта мысль мне приходит в голову - я сразу ее озвучиваю. уже не помню что он мне ответил. по-моему, немного растерялся. это один из тех дней на работе, когда просто слишком много всего. в кружке остывает мой терафлю. потом я нажимаю тысячу кнопок на световом пульте, клацаю мышкой, печатаю что-то на клавиатуре и выкручиваю свет с диммера. за стеной крики. просто будни.
а вот я лежу в ультрафиолетовой комнате. прямо на бетонном полу. вся мокрая, тяжело дышу. и горло саднит от криков, голова болит. смотрю в тканевый черный потолок. прихожу в себя. так сложно порой отделить себя от этой маленькой белой фигурки на мониторе. я так много часов провожу в камерах ночного видения. иногда мне кажется, что просто меня настоящей вообще уже не существует. если ад действительно есть, то он, наверное, в этом бесконечном цифровом пространстве. из которого ты не можешь выбраться. не можешь никак это прекратить. бесконечная игра, где за тобой кто-то наблюдает и направляет. и ты так сильно доверяешь этому «кому-то», потому что знаешь, что как только он уйдет - ты останешься совсем один в темноте. и, возможно, врежешься в стену.
парень-композитор уволился. мне было очень грустно от этого, на самом деле. когда что-то кончается, то начинаешь невольно возвращаться мыслями к самому началу. я помню как, когда он только устроился, мы приезжали к парням репетировать. и парень-маньяк выключал свет, надевал маску и вел с нами долгие-долгие маньяческие диалоги. было так холодно, и я развернула маленькую печку, чтобы она дула мне на ноги. еще помню как приезжала тестовый прогон. была зима и почти ночь. и я сидела на диванчике в операторской комнате и смотрела игру. мы тогда не было знакомы и, в основном, молчали. точнее, я сначала выступала в роли громкой моральной поддержки, но потом поняла, что отвлекаю его от экзамена. и заткнулась. я смотрела на его лицо - зелёное от света мониторов. и у него руки тряслись от волнения. а потом в админскую набилась куча людей, и мы все курили сладкие курилку, медленно погружая комнату в туман. в пар.
с такой любовью вспоминаю конец осени. мне кажется, мы все тогда были супер-эффективной и классной командой. это было еще до того как мы стали профессионалами. и все было так хорошо-хорошо. хотя тогда, естественно, я об этом не думала, забывшись в ворохе дел и проблем. счастливые дни спокойствия. сейчас мы все какие-то более уставшие что ли.

это я сижу под столом в подвале. курю свою электронку с зеленым чаем и напряжено жду. наблюдаю внимательно как свет, медленно мерцающий над столом, освещает силуэт маньяка. маньяк проходит мимо стола, исчезает за дверью, проводя по кафельному полу топором. за стеной раздается крик, а потом я слышу ритмичные влажные удары, как будто бы чья-то голова разбивается о пол. и через секунду я вижу его грузную фигуру в другой стороне комнаты. когда работает страбоскоп, ты не понимаешь реальное положение вещей в пространстве - не можешь оценить насколько тот или иной объект близко к тебе. он наклоняется низко, заглядывает под стол, подсвечивая свое лицо ультрафиолетовым фонариком и растерянно говорит:
— блять, а где мешки?
я громком матерюсь и вылезаю из-под стола. врубается свет. девчонки вылезают из комнат, и мы все смеемся и идем в админскую к парню-оператору.
это мой законный вторничный выходной, который я провожу полностью на работе. сначала у нас собрание, потом я сплю в гримерке - проебываю время пока девчонки ведут игру и убираются. я просыпаюсь под их приглушенные разговоры. и, вылезая из-под мягкого белого одеяла, чувствую себя такой счастливой. и, конечно, смертельно уставшей. на самом деле, я не сразу встаю как просыпаюсь, а еще минут 10 слушаю как девочки тихонечко заваривают чай и разбирают рабочую почту. и я правда чувствую такую сильную и большую любовь к ним. привязанность к нашими близким человеческим отношениям. я не могу просто бросить это место. несмотря на то, что иногда бывает очень тяжело.
потом мы едем на такси к парням на квест. мы попадаем на улицу в золотой закатный час. и таксист слушает радио монте карло - мое вечное напоминание о кофейне. передают песню эда ширана «perfect». и я просто живу в этом мгновении, радуюсь, что все так. у парней холодно, потому что подвал. парень-маньяк болеет, я слышу это даже по его голосу, измеренному программой. он не такой энергичный, но все равно страшный. парень-оператор встречает нас в одежде маньяка. он сегодня актерит. и ме нравится его вид в этой жуткой маске, очень красиво. за стенкой кричат игроки. мы тихонько посмеиваясь заходим в гримерку. и парень-оператор настойчиво наливает мне чайный гриб в маленькую чашечку. сам факт существования гриба на квесте меня дико смешит. за время, что меня там не было - он успел вырасти на три банки. парень-оператор поднимает свою маску и невозмутимо наливает мне немного гриба, а потом спешно убегает. и я слышу его жуткий голос через минуту - он делает кому-то индивидуалку. девушка очень кричит. а мы в это время едим наггетсы с сырным соусом. потом игра заканчивается. я рассказываю ребятам миллион историй про таксистов моей жизни, все смеются. и мы, измученные апрелем, еще какое-то время лежим на диванах, а потом я тащу всех репетировать. парень-маньяк и девочка-спортсменка засыпают пол пледом, они плохо себя чувствуют. девочка-актриса болтает со стажером на ресепшене. в мы с парнем-оператором ходим по локе и обсуждаем свет для нашей новой концовки. я люблю его бесконечную спокойную энергию. отдаленно думаю о том, что у него день рождения в один день с гарри стайлсом и с тем баристой из кофейни около дома. с тем парнем у которого твои глаза. мы залезаем под стол включаем страбоскоп, рассматриваем помещение. потом играем со звуком. он показывает треки, которые написал для некоторых комнат. они абсолютно потрясающие. неземные какие-то и очень страшные. и мне нравится, что он поддерживает и потакает моему внезапному желанию создавать. я люблю его замудренный творческий характер.
мы долго репетируем, придумываем всякие штуки. и к десяти разбредаемся по домам. я в хороши настроении, но очень устала. мои друзья звонят мне и матерятся в трубку - я должна была три часа гала присутствовать на новоселье у моего бывшего одноклассника, который вчера перевез любовь всей своей жизни в новую съемную квартирку. я специально брала выходной, но, как всегда, объебалась. завтра опять на работу. но меня просто радует, что есть место, где мои любимые люди меня очень ждут. это наполняет все каким-то смыслом что ли

- привет, не пугайся, пожалуйста, я просто хочу посмотреть на тебя при свете.
я говорю это людям довольно часто. я говорю это маленькой девочке, которую пять минут назад заставила трястись в слезах. говорю это взрослому красивому парню, который не мог выносить мой голос. говорю это двум тихим девчонкам, которые орали, когда я нашла их под столом. потому что я, на правах ночного кошмара, хочу видеть лица людей, которые меня боялись. мне кажется, что это важная психологическая штука - поболтать с человеком, который очень сильно тебя испугался. чтобы он понял, что нет монстров под кроватью, а есть только монстры в твоей голове. и я бы не хотела быть внутренним монстром. даже за деньги.
драматизирую.
тяжелый месяц. апрель длился вечность. просто ебаную вечность. мы на работе поставили рекорд по играм. кажется, я никогда в жизни не работала так много. так и не уволилась. по моим планам, я уже должна обучать девочку, которая займёт мое место. но почему-то не смогла. наверное, я еще не все отдала этому пространству. хотя, если честно, у меня больше ничего и не осталось.
помню как в августе ехала в метро и писала сюда пост, что научилась страшно ползать и кричать. сейчас я могу так жутко сказать имя человека, что он страду начнёт плакать. я теперь знаю чего люди боятся. в этом удивительность течения времени.
недавно в баре говорила с незнакомым парнем, который вдруг энергично сказал мне, что я веду себя как ричи из «оно». я уточнила:
— шучу про мамок?
— всегда шутишь, а на самом деле видно, что от безысходности.
это был супер-странный внезапный вкид, который ничем не закончился, потому что в эту секунду звезды сошлись и реал мадрид, после часа страданий, забили гол. и я уже не могла говорит ни о чем кроме футбола. но потом, когда все закончилось (и матч, и бар, и тот день), думала об этом много. забавное наблюдение. я пока не могу уловить его за хвост.
мне кажется, многое поменялось внутри. мне бы так хотелось написать какую-то красивую мысль. но, наверное, у меня недостаточно лиричное настроение. и я смертельно устала. я бы хотела, чтобы вся моя жизнь была такой же легкой, как на квесте. я бы хотела, взаимодействуя с людьми, застрять в том моменте, когда вы впервые видитесь после игры. когда человек еще в шоке, он только что пережил очень эмоциональный момент, а ты был к этому причастен напрямую. когда открывается дверь, и вы почему-то сразу близкие люди. это чувствуется особенно с подростками и детьми, которые сразу бегут тебя обнимать. сегодня отвела игру для кучи визжащих девчонок, которые всю дорогу от страха говорили мне, что я красивая. когда я вышла к ним потом - они кинулись меня обнимать. и я стояла, пыталась дотянуться руками до каждой из них. это потрясающий эмоциональный момент. мгновенный авторитет. мгновенное безусловное восхищение. короткий миг между реальным и нереальным. наверное, смысл

проснулась на работе с какой-то удушающей тоской за испанский футбол. это та грусть, которая приходит к тебе от того, что понимаешь, как быстро и жестоко бежит время. и, наверное, тоже особенность сознания - расстраиваться из-за мелочей, чтобы не фокусироваться на переживаниях реальной жизни. реал впервые за много-много лет так разгромно сыграл с барселоной. и это, несмотря на всю любовь и радость, вызывает смешанные чувства, печаль об уходящем. слава богу, хоть драка была ахах. что-то должно быть вечным. на самом деле, я не смотрела матч - спала. утром проглядела хайлайты. наверное, это тоже говорит о том, что в жизни не все гладко. у меня были выходные, но я просто лежала на кровати.
много всего происходит. в жизни, на работе. неприятные ситуации. хочу увольняться. и, на самом деле, я всю эту неделю в тильте. в каком-то оцепенении. не знаю как поступить. я так сильно любила это место. так сильно его защищала всегда, несмотря ни на что. и все так быстро поменялось. наверное, безусловная любовь действительно может быть только к футболу. ну, я имею ввиду - безусловно любить можно только что-то очень-очень далекое. я столько всего любила за свою жизнь, но в конце концов за всеми этими чувствами стоит только пустота. разочарование.

почему-то с приближением лета часто мыслями возвращаюсь в плацкарт ростов-туапсе. вот я. в пять утра курю сигарету, сидя на теплых ступенях где-то в белореченске. мне хочется спать, я в пижаме с авокадо. а впереди - отпуск, тёплое пиво, хачапури по-аджарски, панамки с рынка и куча всего приятного летнего. я хочу помыть голову, но еще не знаю, что смогу это сделать только спустя несколько часов в пляжной душевой. и тогда все было таким сумбурным и странным, но сейчас, рефлексируя, я понимаю, что это было, скорее, ощущение спокойствия. жизнь так изменилась, хотя мне казалось, что это уже невозможно.
в москве теплеет. на улице такой приятный туман. и это все еще я. пью кофе и курю, опаздывая на маршрутку. в этом есть своя прелесть - воскресные вечера, когда я освобождаюсь недостаточно рано, чтобы уехать домой на электричке. зато из-за этого мне становится плевать на время, и я могу позволить себе эти 2 минуты покоя, сидя на мокрой лавочке. кофейня у метро абсолютно ужасная, с жженым примерзким кофе, но я все равно туда хожу. потому что пить кофе в 12 часов ночи - ритуал, а не потребность.
долго не писала сюда, потому что жизнь была очень насыщенная. насыщенная рутина. смешная работа со своими приколами, выходные в тупняке на кровати, переезды из квартиры в квартиру, болезни. денис обживается в москве, отвыкая от турции. маша вернулась из неудавшейся эмиграции и подключила меня к своему семейному казахскому спотифаю. я забрала с работы рыбова. парень-маньяк стерся из моих будней.
мы ездили на дачу в начале марта. потрясающие два дня в кругу моих друзей. я уезжала немного простуженная, но быстро там вылечилась. у меня классные друзья. мы так рады были собраться вместе. пили пиво, жарили мясо, играли в прятки в темноте под страшную музыку. а на вторую ночь - пили джин и смотрели всю ночь все клипы егора крида. кстати, он норм, как оказалось.
стабильно смотрим футбол в баре. я сделала перманент бровей, кучу денег отдала. на работе много всего смешного. мы с девочкой-актрисой очень подружились и хорошо проводим время, постоянно смеемся. ходили на квесты с ребятами. ели с машей в китайском ресторанчике. я сменила зимнюю куртку на пальто. разгребаю почту, потому что выставка приближается. и, повторюсь, у меня теперь есть рыба! я забрала его с работы, потому что он переубивал всех рыб в нашем аквариуме. и его отсадили в банку. мне пришлось за день собрать аквариум и в два часа ночи ехать на такси с ним через весь город. рыбов жив и чувствует себя хорошо.
жизнь спокойная. без каких-то супер драматичных историй. я переживаю из-за всяких мелочей переодически, но это все лирика.

в темноте ресепшена я вижу только два голубых глаза. и, возможно, эта жизненная сцена имеет очень особенную атмосферу. незнакомый парень напротив выше меня, но младше. я знаю это, потому что видела его паспорт. у него день рождения сегодня. и я так сильно хотела, чтобы они с друзьями повеселились. надеюсь, получилось. мы только что отыграли игру. и теперь они уходят, а я должна буду выключить локацию и постараться не опоздать на метро. но сейчас этого всего не существует и время на секундочку остановилось. между нами - сигарета, которую я фильтром вверх протягиваю ему на вытянутой руке. он не фокусирует на ней взгляд, а смотрит на мое лицо. я говорю:
— с днем рождения.

еду в электричке. если честно, немного раздавленная и измученная этим днем. кое-что произошло, поэтому я в расстроенных чувствах. парень-маньяк на другом конце москвы ведет ночную игру. и записывает мне небольшие голосовые со словами успокоения. я складываю ноги на соседнее кресло и, кажется, немного плачу. по мелочи. просто от сильной усталости. и от того что электрички вгоняют в небольшую грусть своей атмосферностью. и мягко прошу у него не успокаивать меня, не говорить очевидных вещей. я не хочу, чтобы мои коллеги вели себя как родители. я доезжаю до дома, молчу с таксистом по дороге. глажу котов, смываю косметику. мы с парнем-маньяком говорим про наше детство. легонечко разгоняем какую-то шутку. я засыпаю, когда слушаю его голосовые.

в темноте бара не видно даже собственных рук. на большом проекторе блондинка умирает от ножа маньяка. друзья моих друзей позвали меня смотреть «крик» в бар, поставили передо мной кружку пива, засунули сигарету в рот. я устала. сильно-сильно устала. поэтому могу только сидеть на стуле и шутить. главный гад фильма похож на серхио рамоса, меня очень это веселит. парень-оператор - друг моего друга - очень высокий. у него есть удивительная милая привычка - смотреть как люди реагируют на происходящее на экране. я чувствую его взгляд откуда-то сверху, когда происходят интересные моменты. и утыкаюсь ему лбом в плечо, когда случается что-то угарное.

я сижу на столе в темной гостиной. это «моя» квартира. я тут чаще, чем у себя дома. парень-композитор и парень-актер выходят из «моей» детской, держа в руках какую-то кровавую куртку. девочка-актриса развалилась в кресле рядом. потом мы обсуждаем страшные игры и кроликов. у меня ужасное настроение, просто кошмарное. и мы с ними в таких отношениях, что мне не надо это скрывать. и я люблю этих людей, на самом деле. поэтому, несмотря на всю говняность жизни, я просто чувствую спокойствие и радость от того, что существую тут. парень-маньяк врывается в «мою» квартиру через открытую входную дверь и растерянно смотрит на нас твоими глазами. они даже в темноте комнаты у него синие-синие. я ненавижу это.

мы все стоим в темной комнате. я и мои коллеги-монстры. мне непривычно страшно. скорее, от усталости. открывается дверь и ничего не происходит, но мы с девочкой-актрисой кричим. а потом смеемся от этого. за дверью - пустота и темнота. парень-маньяк держит меня за руку. у него холодные сухие ладони. следующий час нас просто гоняют по локе и бьют. грубо говоря. за весь этот месяц случилось столько дерьма, поэтому нас всем нужна была небольшая встряска. и, лежа на деревянной доске, рассматривая пространство вокруг, я чувствую умиротворение. все ребята, которые со мной работают, раскиданы по комнате - привязаны к разным доскам. я смотрю на них и мне смешно. смешно от того, что в моей жизни и в нашем взаимодействии такое - норма и обычный четверг. а потом актеры пиздят меня кулаком по ноге. замечательно и отрезвляюще больно.

в последнее время жизнь состоит из обрывков. вот я несколько часов хожу кругами по комнате, перекидываясь голосовыми сообщениями с парнем-маньяком. неделю назад один жуткий отец восьмилетних мальчиков привел их к нам, а потом умолял забронировать им игру у парней. я сдалась и сделала это. и потом очень сильно распереживалась. я всю неделю думала об этих детишках. и в субботу они пришли играть. а я, чтобы получить успокоение, записала парню-маньяку нервное голосовое сообщение, где просила сделать все хорошо и держать меня в курсе. если честно, вина немного меня погрызла из-за этого. мне бы не хотелось, чтобы ребята думали, что я им не доверяю и сомневаюсь в профессионализме. потому что это не так, и я бы доверила им многое, включая свою безопасность. просто мне было волнительно и жалко детей. парень-маньяк очень хороший. он разговаривал со мной всю игру, сообщая все детали процесса. и параллельно выслушивая мою несвязную рефлексию на тему отношений отцов и детей. мы несколько часов перекидывались шутками, обсуждали природу страха и разгоняли жуткие теории про маньяков. я была очень ему благодарна, что он побыл со мной, когда мне было плохо. и что с пониманием отнесся к моим переживания, успокоил меня. даже если он делал это из вежливости, а не из желания поболтать. потому что я бы, скорее всего, сошла с ума, если бы он не разговаривал со мной.

а вот мы с мамой сидим в кинотеатре и смотрим «небо над берлином». я плачу в самом начале, когда еще не положено. это хороший вечер воскресенья. мы не виделись несколько недель, поэтому я просто рада побыть рядом. мама удивительная. и из-за того что она меня воспитала - наши странности немного похожи, поэтому с ней очень комфортно. когда мы встретились - она долго-долго рассказывала мне про свои новые винтажные украшения. если честно, я редко вижу на людях столько колец. но она, по какой-то причине, выглядит во всем этом органично. в своем простом длинном черном платье, в модной дубленке и армейских ботинках, обвешанная немецким старым серебром. вот мой образ матери. я рядом с ней выгляжу совсем подростком, одетая в свою очередную огромную рубашку. мы смотрим этот черно-белый немецкий фильм. я курю свой под прямо в зале, пью гранатовый сок. а мама ест колбасу. я уверена, что она, отвыкшая от моего общества, хотела так меня побесить. это в ее природе - небольшие странные выходки, которые смущают других людей. но мне, в момент покупки колбасной нарезки, было забавно. и я тогда думала только о том, что очень ее люблю. я думала о том, что понимаю почему в нее так легко влюбиться. и об этом балансе между элегантностью и бессовестностью. часом ранее мы сидели в пустой кофейне, ели что-то сладкое и обсуждали похороны. прошедшие и предстоящие. я с удовольствием отмечала то, как девушка-бариста затихала, чтобы подслушать наш разговор. мама всегда выглядит очень спокойно и немного отстраненно, поэтому мне сложно уловить ее эмоции. когда мы разговариваем о бабушкиных похоронах - всегда скатываемся к обсуждению того ужасного ужасного гроба в котором ее зарыли. покупка гроба - момент, который никто на эмоциях не отследил. и он был просто кошмарный, некачественный и убогий. мне, маме и сестре это нанесло глубокую душевную травму. помню, что когда я улетала с похорон назад в москву, никак не могла успокоиться. и тот гроб все стоял перед глазами. ужасный хуевый гроб. мы с мамой пили кофе, ели пирожные и говорили про трупы, про то какой милой и маленькой была бабушка в своем учительском платье на отпевании. и я вдруг поняла, что ей тяжело. типо… конечно, это логично, что ей тяжело, когда мы говорим о смерти ее матери. но я все равно опешила, когда увидела, что ей нужна небольшая пауза в разговоре. просто это очень не похоже на маму.

а вот понедельник на работе. уже вечер. и мы ничего не делаем. лежим на диванах ресепшене. девочка-ювелир еще не смыла грим и не переоделась, поэтому за ней смешно наблюдать. мы не разговариваем, но это очень комфортно. из колонки-алисы играет какой-то жёсткий микс русских попсовых песен времен нашей учебы в школе. мы знаем их все и иногда тихонечко подпеваем. я смотрю видео со смешными котами. три часа мы так лежим, а потом меняемся местами - я пускаю ее к розетке. понедельники на работе. всегда одинаково ленивые. во всем этом есть свое очарование. утром мы смотрели фильм про тупака, я уснула в самом начале. и проснулась уже с тяжелой головой. поэтому весь день был как в тумане.

бар. 5 утра. я сплю на коленях у моего лучшего друга, поющего в караоке какую-то жуткую русскую попсу. денис очень комфортный. наверное, потому что мы уже слишком много лет рука об руку.
когда мы идем до бара, и я пытаюсь в очередной раз получить от него мужской совет, он, перебиваясь на шутки, делает мне неосознанные комплименты. он устало говорит: «да че ты переживаешь? ну даже если он и хочет тебя просто трахнуть, то у него ничего не получится. потом что это ты. у него не получится. ты просто не такой человек. и если он это еще не понял, то удачи этому мудаку». мне смешно. и эти слова очень простые (я даже сама все это знаю), но все равно успокаивают.
вообще, за все время, что он жил в турции, я от него немного отвыкла. отвыкла от постоянного нахождения рядом с человеком, который просто тебя знает, любит и не просит ничего взамен.
вообще, самое забавное в денисе - он все еще не верит в дружбу между мальчиком и девочкой, а наши отношения описывает какой-то метафизической связью. мне это всегда абсурдно слышать. учитывая, что он знает и помнит, что я все-таки девушка. я знаю, что он это помнит, потому что вижу как он уважает и принимает мою женскую часть. это все тоже забавно и незримо проявляется. например, когда он убеждает меня ехать кататься по ночной москве, соблазняя тем, что я смогу «пофоткаться на набережной, ведь вы, девчонки, это любите». если честно, я не люблю, но мне все равно приятно, что он, несмотря на наши братские отношения с постоянным алкогольным флером и футбольными дискуссиями, не забывает, что я именно подруга.
иногда я вспоминаю все наше прошлое, оно в ярких картинках проносится галопом по подсознанию. мы бы так хотелось ненадолго вернуться в те дни, когда мы просто пили, постоянно сидели в кальянных в красивой одежде и обсуждали наши бесконечные драмы. это все было до моей осознанной и праведной жизни)) и я тогда была другим человеком. гораздо хуже и сложнее, потому что мало еще чего понимала. и мне бы не хотелось туда возвращаться с теми мыслями, которые есть сейчас, с теми знаниями. мне бы хотелось всего на день пожить той жизнью, когда я была злой. когда я запивала текилой венлафаксин и миртразапин, а потом ругалась, что не могу спать. когда я сливала все деньги, которые мы зарабатывали очень спорным путем, на палетки теней и хайлайтеры. и, клянусь, я бы с удовольствием проехалась пьяная на машине под песню «половина моя».

я с такими мыслями еду на работу. и мне весело весь этот час, но потом я чувствую эмоциональное опустошение. и не могу связать мысли в голове. я загружаюсь, лежу на кровати в гримерке и смотрю в стену. это такой побочный эффект дней, когда тебе очень плохо, но ты делаешь вид, что очень сильно счастлив. мне так легче. потому что я знаю, что когда-нибудь настанет ночь, и я смогу поспать и восстановить силы. поэтому я без сожаления трачу время на ооочень тревожную мамочку, которая привезла подростков отмечать к нам день рождения. и, возможно, я немного переигрываю, потому что дети в восторге от всего и громко обсуждают свою будущую смерть от ужаса. я встаю на стульчик, чтобы заглянуть мамочке в глаза и показываю ей на себя большими пальцами, говорю: «посмотрите на мое доброе лицо, я буду следить по камерам за вашими детьми очень внимательно. поверьте, у нас нет цели напугать их до смерти. мы просто хотим, чтобы они повеселились, и когда они будут следующие два дня шумно рассказывать вам про нашу игру - вы пойдёте о чем я говорю». и мама мне верит, потому что я говорю правду. она даже проникается и заходит ко мне в операторскую в середине игры, чтобы поделиться эмоциями. когда она открывает дверь - из комнаты вырываются клубы моего сладкого дыма, а я грызу свой маникюр. на самом деле, мне просто плохо физически, но она трактует это по-другому и говорит:
— так мило, что вы тоже за них переживаете.
— конечно, они у вас замечательные.
после игры она подносит мне в дар кусок пиццы и мешочек с конфетами. я смотрю на эти конфетки, когда еду домой в электричке. и все это вызывает странные чувства внутри.

твое ужасное настроение не должно влиять на людей вокруг. особенно, оно не должно влиять на людей, которые заплатили тебе. именно поэтому я промакиваю слезящиеся глаза салфеткой, чтобы не размазался грим и сажусь в кресло ждать команду.
в универе тебя не учат, что работа с людьми иногда проходит через боль. не рассказывают, что у тебя будут периоды, когда ты захочешь просто лежать на полу и молчать, но тебе придется кому-то улыбаться. и, наверное, это однажды становится твоим тестом на профпригодность. я так часто с таким сталкиваюсь, что уже научилась держать лицо на инстинктивном уровне. поэтому теперь, когда я слышу вещи, которые разбивают мне сердце - я могу улыбаться так легко.

тебя так много, что перебор, но, в любом случае, это только моя драма.

это забавная человеческая фишка, что вещи, которые заставляют тебя сильнее всего страдать иногда не имеют чёткого эмоционального окраса. это всегда пограничные чувства - где-то между любовью и обидой. события, которые делают тебя счастливой, если смотреть на них в другом свете, делают тебя и абсолютно несчастной. это тяжело.

переосмысляя твою смерть, разбирая ее в своей голове по кусочкам, я пришла к тому, что факт твоего отсутствия - единственная константа моей жизни. людям нужны константы, нужна точка опоры. когда ты умер, мне казалось, что самое страшное уже случилось. и невозможно, чтобы произошло что-то более ужасное, чем постоянное отсутствие тебя здесь. осознание того, что ты страдал настолько, что не хотел остаться тут с нами. а теперь, спустя много-много лет, знание о том, что ты умер немножко мне помогает. возможно, это абсолютный оптимизм и попытка выбраться из травматической ситуации. когда со мной происходит что-то плохое, когда люди поступают со мной плохо, когда кто-то предает мое доверие, когда мне ужасно - я вспоминаю о том, что ты умер и это немного возвращает меня на землю. почему-то твоя смерть кажется мне очень заземляющей и настоящей вещью. самой настоящей. это самая реальная вещь, которая со мной произошла. прости. это помогает, если я хватаю дереал. когда все вокруг начинает моргать и расплываться, я думаю о тебе мертвом. и это правда помогает. почему-то.

твоя мама говорит, что ничего не боится, потому что самое ужасное с ней уже произошло. наверно, мне сложно понять это, потому что я не мать. и у нас были другие отношения. но я бы хотела так успокаивать себя. хотела бы. но у жизни столько ужасов для нас. и каждая ситуация болит для тебя по-особенному. даже если ты однажды уже испытал это тяжелое тупое отчаяние, то когда-нибудь с тобой произойдёт ситуация, которая будет болеть по-новому.

наверное, для этого нам и дана жизнь - чтобы собрать весь спектр эмоций. почувствовать их все. боль утраты, страх, обиду или радость. и тысячи-тысячи других вещей. и мы должны просто пройти все эти испытания. понять и переварить их, преобразовать. и, ебаный в рот, я не могу поверить в то, что это никуда не ведет. хотя, даже если там, после всего этого, ничего не будет, то я и с этим смирюсь. не всегда страдания должны куда-то вести. иногда это просто процесс

пятница. это мы с девочкой-актером крадемся по темному тоннелю. за стенкой шумят игроки. и я чувствую умиротворение, когда сажусь на продавленный диванчик в операторской комнате. парень-маньяк качается на офисном стуле, закинув ноги на стол, попутно одной рукой записывая что-то на договорном бланке, а другой он держит микрофон и жутким голосом говорит с игроками. на столе чашка с недопитым кофе, он уже холодный. у меня хорошее настроение, поэтому я очень много шучу. парни отводят три игры, а мы все это время сидим сзади и болтаем, смеемся, что-то едим. в операторской собирается куча народу. я, осматривая нас, думаю о том, что мы все очень разные. и настолько отличаемся друг от друга внешне, что становится даже смешно. по-моему, мы выглядим как идеальная команда для фильма ужасов. я себя чувствую супер-комфортно в этом жутком кровавом подвале. к началу третей игры парень-маньяк полу-лежит на мне, закинув ноги куда-то на стеллаж. чтобы было удобно, мне приходится обнять его за шею и уложить ладонь ему на голову. девочка-актриса обнимает мою руку. и мы все наблюдаем за черно-белыми человечками на экране и очень сильно смеемся.
на самом деле, февраль начался относительно скучно. я наконец-то отдохнула. у меня даже был день, который я провела просто дома с кошками, питаясь доставкой готовой еды. хотела посмотреть футбол, но реал так угнетает в последнее время.
у меня все такое чувство, что я просто жду чего-то. словно должно произойти какое-то событие, но оно все не наступает, не наступает. а жизнь постепенно вернулась в рутину. работа, уборка дома, вечерние походы в бар. все как раньше.
ты иногда мне снишься. наверное, это какой-то особый прикол зимы. мне снятся обычные жизненные сцены. есть ощущение, что они из той, прошлой жизни, но, на самом деле, этого всего никогда и не было. мне снится что мы идем куда-то или едим вместе. снятся твои глаза, которые становились такими синими-синими на фоне зимы. это сложно объяснить, но вы, наверное, понимаете о чем я. у парня-маньяка такие же глаза. возможно, я просто сильно скучаю, поэтому ищу какие-то твои черты в других людях. и все это просто обман воображения. но иногда мы с ним сидим рядом, и я, чувствуя на себе чужой взгляд, поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с этой синей радужкой. у парня-маньяка есть жуткая привычка - он иногда очень долго на тебя смотрит, когда ты не видишь. возможно, я уже просто сошла с ума. и, в любом случае, у тебя больше нет глаз - твои глазные яблоки съежились и уже точно разложились окончательно. я стараюсь напоминать себе об этом почаще, если начинаю скучать. ведь скучать по мертвецам так бессмысленно.

снова мы. сидим на очередной больничной койке в сгоревшей психушке. от запаха дыма у меня немного болит голова. мы с парнем-маньяком что-то ищем в ворохе одеял, а потом гаснет свет и все замирает. когда наступает полная темнота, мы с ним садимся на койку и беремся за руки. я держу его руку обеими ладонями и вздрагиваю, когда какой-то жуткий силуэт появляется перед нами. его это смешит. парень-маньяк обнимает меня одной рукой за талию. это защитный жест. девушка-актриса падает на нас сверху и кричит. все это поднимает мне настроение.
когда я устраивалась на эту работу, то не могла даже представить насколько я буду тут счастлива. вот это я просыпаюсь днем на работе. в середине своего выходного. моя голова лежит на огромной подушке-котике, которую еще летом сюда перевезла девочка-программист. мне снились сны. наша гримерка темная, девочки сидят вдвоем за столом и склеивают голову жуткой кукле. я открываю глаза и сразу начинаю с ними разговаривать. потом приезжает команда на вечернюю игру. наша начальница грунтует стены на ресепшене. утром у нас было собрание, где мы просто болтали о всяком, поздравляли парней с днем рождения, играли в крокодил и ели пиццу. и потом мальчики уехали на свой квест приводить в порядок трупы, а я легла спать на пару часов.
вечером того дня денис забирал меня с работы. он сам ехал с какой-то колбасной конференции и вез на заднем сидении пакет с ветчиной. мы слушали пугачеву, я трясла эти контейнеры с сосиками и индейкой как маракасы. а потом мы встречались в баре с нашими блогерскими друзьям, пили пиво и играли в бумажки на лоб. обсуждали работу. недавно мы задружились с одним парнем, он оператор или что-то такое. а еще он очень высокий кудрявый блондин, мы довольно смешно выглядим вместе.
у меня было два долгожданных выходных, но я оба из них провела на работе. не сказать, что это сделала меня несчастной или что-то такое. из-за новогодней загрузки мы очень долго никуда не ходили вместе, поэтому я просто была рада выбраться из дома, чтобы посетить какое-нибудь жуткое место с нашей командой мечты. девочка-актриса вернулась из отпуска с небольшой кучкой историй, которые огромным потоком рассказывала мне в такси. я, в свою очередь, жутким голосом читала описание квеста на который мы едем и болтала с водителем. потом мы, освещенные зеленым, сидели на ресепшене на очередной промзоне. смешно от того, что мы постоянно оказываемся в таких странных ситуациях. и я обожаю ходить с девочками на квесты, потому что они очень громко кричат. я люблю, когда люди кричат.
и вот опять мы. стоим в светлой больничной палате. я пугаюсь резко включившейся воды. парень-маньяк кладет подбородок мне на голову, и мы какое-то время стоим в этой идиотский позе, осматривая комнату. я держу в руках контейнер с галоперидолом и думаю обо всех тех днях, когда выпивала горсть таблеток три раза в день, чтобы просто чувствовать себя нормально. и о том, что это все кажется таким далеким. а потом свет опять гаснет.
когда мы едем в метро назад, моя аура притягивает к нам какого-то казахского алкаша. и мы с парнем-маньяком болтаем с ним всю поездку. мужик объясняет, что в нормальных отношениях оба должны сильно любит друг друга. и что мы с парнем-маньяком должны держаться вместе. мне от всего этого очень смешно.

это я. сижу в темном окровавленном подвале на полу. рядом девочка-актер и девочка-спортсмен. мы тихо-тихо переговариваемся, холодных пол жжет бедра. за большой железной дверью слышны голоса - женские и мужские. напуганные и нервные. а еще голос парня-маньяка. приятный низкий, но немного странный. я слышала этот его монолог очень много раз, а в некоторые моменты даже узнаю какие-то свои фразочки, которые он у меня цепанул. я знаю какое у него лицо, когда он все это говорит. я вообще очень хорошо знаю его лицо. когда мне становится тошно это слушать и холодно сидеть, я ухожу назад в комнату с камерами. все это - наша рутина, наша работа. страшные голоса, музыка, низкие крики и нервные улыбки. это вещи, которые я люблю. вещи по которым я скучаю.
после экзаменов я почти переезжаю на работу. заново отвожу туда шампунь, зубную щетку и пижаму. я уезжаю из дома в среду рано утром, а возвращаюсь только в пятницу. на работе хорошо. мы с девочками много едим, смотрим летс-плеи на страшные игры и болтаем с колонкой-алисой. я люблю все это. люблю аквариум с рыбами, люблю наши розовые пледы и уебищный кофе 3в1. я люблю тыкать на кнопочки в админке. люблю выходить к команде после игры и обнимать их. я люблю отчеты. люблю медленно и вдумчиво рассказывать игрокам завод, играя интонациями и делая страшное лицо. это все так далеко от обычной жизни, которая начинается за стенами этого здания.
в январе я очень устала. устала во всех смыслах. я устала физически очень сильно. мне хочется выходной. хочется не выходить из дома. в день, когда не было работы, я ездила в университет, чтобы отвезти документы о практике. и это был такой долгий-долгий день. потом мы ходили в боулинг с мальчиками. я плохо играю, но была рада их видеть. я так сильно соскучилась по денису, что просто хотела бы сидеть с ним там вечность и обниматься. я бы хотела, чтобы он иногда вел себя не как придурок, но это все мелочи. парень, который работает в боулинге, раньше был официантом в кофейне. я была рада его видеть, он забавный. разрешил нам курить электронки, а потом даже снял мне очень крутое видео. это был приятный вечер, но я бы предпочла просто спать дома, на самом деле.
потом я работала. мы ездили к мальчикам репетировать, а потом я ночевала у девочки-актрисы. мы ели и смотрели куплинова. болтали о людях и о нас. она сказала, что не встречала таких людей как я. и что я очень ей нравлюсь. это всегда приятно слышать, но в тот момент я могла думать только о том, что она меня совсем не знает. и что это мое секретное умение - создавать хорошее первое впечатление.

это мы с девочкой-актрисой сидим у нее в студии, пьем вермут с яблочным соком, едим кфс и играем в детройт. днем мы вместе отвели семь очень приятных и классных игр. а вечером слушали пугачеву, элджея и убирались на локации. иногда я так оглядываюсь на все вокруг и понимаю, что привыкла к такой жизни. я работаю на этом квесте уже пол года, за это время все так сильно поменялось. хотя в внутренне все равно пытаюсь оставаться собой в любых обстоятельствах.
на самом деле, я в последнее время чувствую какую-то гармонию с миром. раньше я никого не ощущала эту причастность ко всему вокруг. теперь я словно дома всегда. и мне всегда комфортно.
понедельники на работе всегда чиловые. очень мало игр, а из дел - сходить закупить всякие штуки на неделю (по типу кофе и салфеток) и все. поэтому сегодня мы весь день отдыхали. я читала, а девочка-ювелир спала пол дня. потом мы смотрели страшные летс-плэи и готовились к вечерней игре. много ели. это все очень комфортно. и я просто рада, что сессия закончилась так хорошо. и больше не надо делать рефераты и постоянно что-то учить.
в январе у меня еще не было ни одного свободного дня. и, если честно, я очень сильно устаю. тяжело каждый день вставать по будильнику. и из-за небольшого недосыпа все дни смешиваются в один большой. столько всего произошло. мне кажется, у меня такое хорошее настроение именно поэтому. что- о типо защитной реакции. когда ты постоянно в заебе, то у тебя нет времени лечь на пол и плакать. и твоя голова, чтобы не сойти с ума, не дает грустить. иногда, конечно, пробивает. если случается что-то тяжелое, то я вечером еду домой на метро и глаза просто плачут. оторванно от мозга, просто слезы текут. это значит, что телу грустно.