в этой гостиной на меня сразу наваливается вся тяжесть трех лет. время, которое раньше никогда не ощущалось, теперь — ебаный пресс на груди. и, конечно, я сразу начинаю плакать.
это лёня увольняется, и мы с сашей сидим на его самой последней игре — стажерском тесте для нового мальчика. я слышу голос и уже знаю, что свой экзамен мальчик сдаст. и, наверное, все эти слезы и сопли текут не от грусти за лёнино будущее отсутствие здесь, а просто от осознания, что придется еще что-то привычное отпустить. я вообще никогда не готова никого отпускать, это всегда ужасно тяжело и паршиво. а в этот раз приправлено ностальгией и восторгом от пройденного пути. и, конечно, для меня это спонтанная сентиментальная ситуация. лёня вел мою первую игру здесь. мы тогда были молодые, веселый и даже вполовину не такие уставшие. я его люблю всем сердцем и не могу поставить это место без него. и, конечно, в самом конце, когда мальчики играют последнюю сцену — финальную драку, которую придумала им я — слезы опять ручьем текут по лицу. и уже на респе я плачу в голос, мы обнимаемся. и для нас всех это такой теплый эмоциональный конец, что даже противно.

откуда все это только берется? теперь я знаю. слезы — из горла.

мы с даней ходим по локации их квеста. он на пульте включил режим дискотеки — все лампочки на потолке медленно перетекают из одного цвета в другой. на самом деле, нереальная красота. временной отрезок: между играми пока их команда опаздывает. и мы просто бездумно перемещается по комнатам, трогая вещи. через колонки по всем комнатам играет какая-то приятная песня про снег. я беру со стеллажа коробочку с таблетками (реквизит), подбрасываю вверх. даня, что удивительно для меня, ловит.
а это мы с даней засыпаем вместе в лофте, уткнувшись друг в друга лбами. мне ужасно холодно, я кручусь спиннером, поэтому даня во сне кладет на меня руку, успокаивая. и я отрубаюсь.
это мы засыпаем в комнате отдыха — голова к голове. и ночью я просыпаюсь от того, что он во сне обнимает мое бедро. ничего пошлого. даня как золотистый ретривер. ребенок. я засыпаю дальше. играет колонка. что-то медленное. я думаю о том, что спать с кем-то настолько огромным — странно. и спать с кем-то без груди — странно. спать не с тобой — странно. все еще странно и ужасно. я это немного ненавижу. не так сильно как тебя.
конечно, в нормальном мире нормальных людей, это все показалось бы ненормальным. но мы все сроднились настолько, что тактильность стала базовой вещью. мы с девочками срастаемся каждый раз, когда находимся рядом. трогаем друг друга бесконечно, обнимемся, спим друг на друге, держимся за руки. мне кажется, это все от усталости. и от специфики работы, где ты должен доверять человеку полностью, потому что он твои глаза, руки и уши. и я всегда отпускаю ситуацию. мы стали семьей, наверное. с работы уезжать не хочется никому — мы всегда там. тяжело переживаем разлуку. я вижу, что всем это непривычно. и, конечно, это ненормально.
мы с даней проводим какое-то неприличное количество времени вместе. вместе и молча. занимаемся своими делами. я складываю на него ноги и грею ступни, он бездумно водит пальцами по моим икрам. и, конечно, я всегда чувствую себя маленькой. тщедушной. даня огромный человек — очень высокий и большой. с широкими плечами и огромными ладонями. мне это помогает понять свое положение в пространстве. я — крошечная точка в вагоне метро. смотрю в чужие спины.