моя начальница говорит, что красочные сны снятся, если в организме не хватает кальция. я с отвращением жую белую таблетку на ночь, но все равно вскакиваю от кошмаров. господи, представляешь, снился твой жуткий отец. потом снилась бумажная дискотека. потом снилось, что мы на космическом корабле ждём запуск ракеты. снилось, что мы с тобой куда-то едем на поезде. единственный вопрос: сколько еще лет должно пройти, чтобы ты перестал меня преследовать? ладно, шучу. преследуй. я по тебе скучаю всегда, поэтому рада увидеться. даже на космическом корабле за секунду до нашей смерти. приятно еще иметь что-то «наше». даже смерть. даже во сне. кончено, глупо было думать, что таблетки кальция смогут избавить меня от твоего призрака. от твоего упертого призрака.

еще снился эрвин. внезапно и, такое ощущение, что впервые. с тех пор как моя гиперфиксация прошла — я неуловимо по нему скучаю. эрвин, как квинтэссенция всех мужчин, которые мне нравились, слишком сильно похож на папу. на какую-то из его версий. мне бы так хотелось проникнуть в папину голову, если честно. мне всегда было так интересно — любит ли он меня по-настоящему или ему это чувство вообще недоступно. я знаю, что если бы он умел любить, то больше всего на свете любил бы меня. я знаю это кристально четко. но я не уверена, что папе такое доступно. думаю, леви бы понял о чем я говорю.

моя начальница покрывает деревянный стол маслом для столешниц. оно воняет скипидаром. и меня от этого запаха ужасно тошнит, но я все равно сижу рядом. мне нравится быть где-то рядом с ней. мы говорим о наших строителях. юля говорит, что меня они очень любят. и постоянно про меня говорят, если я не приезжаю на работу. называют меня только «вероничка». до этого меня так называла только мама. и мне становится немного неловко от того, что я сегодня утром выебывалась, что они открутили от стены нахуй все розетки, и мне пришлось раскапывать удлинитель, чтобы погреть грим. на самом деле, я тоже испытываю самые теплые чувства к ним ко всем. и очень грущу от того, что скоро придется расставаться. но в моей жизни уже было столько расставаний…

мой фоновый тлен убил всю тревожность. иногда я считаю ступени, ошибаюсь и думаю — похуй. похуй. похуй. будет плохой день значит. и его тоже переживу. и все вообще переживу. всех и все. хотя я редко ошибаюсь в счете, если честно. я теперь вообще не волнуюсь никогда. ужасно горячо злюсь, если саша на меня забивает, но потом ловлю себя на том, что мне и это уже практически безразлично. я и это переживу.

наша стажерка сегодня провела свой первый операторский день. для меня, в свое время, это был ужасный омерзительный тлен и стресс. поэтому ей повезло, что я в таком настроении. я. я. я стою в гриме на кровати. свет не тот, звук тоже не тот, двери не открыты. кринж. похуй. всем похуй, а мне больше всех. знаю, что такое бывает, если надо быстро принимать решения за пультом, который ты еще не до конца вызубрил. и я ее не виню вообще. мне плевать, честно. я щелкаю зубами, ору на подростков — громко и мерзко. издевательски считаю до пяти. и ощущаю эту прекрасную сладкую власть, когда смотрю на чужие перекошенные от ужаса лица. терапия. не самое подходящее слово, но это первое, что приходит в голову. кто-то орет и врезается в стол. я на этот стол тут же заползаю, чуть не получаю по голове. и безразлично думаю о том, что тут, на локации, которую я создала своими руками, ничего не может пойти против моей воли. не может случится ничего ужасного. это та супер сила, которую тебе дает безразличие. тебе просто плевать, если что-то идет не по плану.